Жил да был, жил да был, жил да был один король,
Правил он как мог страною и людьми
Звался он Луи Второй, звался он Луи Второй,
Но впрочем песня не о нем, а о любви.
Л. Дербенёв
Вслед за песняром-песенником мы также вздохнем о Любви. О любви к Власти.
Сказка наша закрутилась в славном королевстве Меровингов. В веке восьмом. На территории современной Германии. Жили-были сильные, красивые и длинноволосые короли. Всем они были хороши. Последнего даже нарекли Хильдериком, что значит «мощный воитель». Но была у него ахиллесова пята: слаб он был во власти. Не умел править, равно как и командовать. Не мог железной рукой подхватить под узду строптивость своего народа франков и защитить его от набегов косматых лангобардов. Только сладко ел, крепко спал и лютиками любовался. И не увидел, как за его спиной быстрой змейкой колышется портьера власти. Откуда выглядывал его мажордом — Пипин Короткий.
Кто такие мажордомы, спросите вы меня? Я вам отвечу. Ришелье знаете? Да-да, того самого кардинала в красной мантии и смешной шапочке на макушке? Так вот, мажордом — это тот, в чьих руках находятся невидимые ниточки от слабых конечностей «мощного воителя». Проще говоря, управляющий движимым и недвижимым имуществом Хильдерика.
Принимая участие в общественной жизни страны, не забывал Пипин и о себе любимом. Однажды написал он Папе Захарию в Рим письмо и отправил с голубем почтовым. А там был всего один вопрос, шедший прямо из глубины сердца участливого управляющего. «Папа, — вопрошал он, — а скажи-ка ты мне прямо: кому должна принадлежать власть? Тому, в чьих жилах пульсирует королевская кровь или тому, кто реально управляет страной? И, кстати, Захарий, лангобарды тебе привет передавали. На земли мои наши общие враги захаживали. Мои ребята перехватили «языка». Так тот поведал, что, мол, собираются они в Рим пожаловать, так что готовь вино и золото».
Долго сидел папа над письмом мажордома, и пламя свечи яростно трепетало в такт его прерывистого дыхания. Ведь только недавно эти нестриженые язычники барабанили кулаками в ворота Рима. И вот тебе опять: здрасьте — пожалуйста. Пододвинул к себе одной рукой Захарий чернильницу, а второй — листок бумаги. И засопел над ответным письмом Пипину.
«Друг мой дорогой, — старательно выводил папа медленные каракули на гербовой бумаге, — о чем ты говоришь? Конечно, королевская власть должна принадлежать тому, в чьих руках власть реальная». И дописал: «Пипин, тут мне намедни из Тосканы завезли восхитительное вино. Не желаешь заехать на дегустацию и потолковать наедине о делах наших скромных?». Не довелось папе похвастаться тосканским вином перед франковским управляющим. Но декантировал виноградную кровь преемник Захария, Стефан. Именно он и Пипин нашли общий язык и время для изменения хода христианской истории. Так в папских тайных залах появилась удивительная фальшивка восьмого века, эхо которой звучит и по сей день в кулуарах политической жизни Европы. Что за фальшивка? О чем мы тут разговоры разговариваем? (Подсели новые слушатели :)) О Константиновом Даре. Или — говоря проще — о подарке Папе от императора Константина. Четвертое столетие. Уже распяли Христа. Набирает силу христианское течение, и варвары крушат границы Римской Империи.
Константин, страдая от проказы, однажды забылся тревожным сном. Но перед этим имел тяжелый разговор со своими языческими целителями. Времена тогда были смутными и, конечно, о хаульмугровом масле никто слыхом не слыхивал, равно как и о вакцинации. Но под рукой всегда были детишки. Так вот, лекари — язычники, долго не думая, предложили зарезать от сотни до тысячи невинных душ и в их крови выкупаться императору. Константин отверг бессмысленное кровопролитие. Благо, на поле боя он регулярно стоял по колено в крови и, между нами говоря, средство это как-то слабо помогало от проказы. Но тут во сне ему явились первоапостолы Петр и Павел и предложили альтернативу: крещение. Вода облегчила страдания императору, который принял, проснувшись, святое Крещение. А вот после всего этого, в благодарность, Император завещал Папе свою скромную хижину (Латеранский дворец), власть над всем христианским миром, западную часть Империи и много всего разного по мелочам. А сам махнул железной каской, сказал «адью» и отправился в другую столицу, скромно, еще при его жизни, названную в честь него любимого.
Все верно!
Император был? Был! Проказа была? Да!
Константинополь? Точно так, была такая столица Империи.
Так в чем подвох? — справедливо поинтересуетесь вы.
Яхонтовые мои, а не было никакого подарка! Не дарил, разукрашенный мокрыми язвами император, ничего такого ценного Папе. НЕ ДАРИЛ! Все это — плод богатого воображения, созданный под тосканское Папой и Пипином. Вот так Папа получил защиту от нашествия лангобардов в лице новоявленного короля Пипина (к слову сказать, отца Карла Великого). Лангобардам показали от ворот поворот. А ботаника Хильдерика отвели к парикмахеру. Подстригли и сослали в монастырь, — так он лишился и своей власти и, как Самсон, волос.
Вот такая история о фальшивке восьмого века, в которой приняли участие король франков и папский престол.
